Слова громыхнули в моей голове, и я тут же потерял концентрацию, перестав сопротивляться, чем демон сразу и воспользовался. Детская рука моментально окуталась тёмной дымкой, сформировав уже ранее виденные когти, после чего полоснула по тому месту, где лежали чётки, подаренные Маликой. Только в самый последний момент я сумел снова взять под контроль зажившую своей жизнью конечность, не позволив их коснуться.
Когтистая лапа вильнула, отхватив у столешницы изрядный кусок, будто лазером. И если бы не мягкий ковёр на полу, грохот был бы хорошо слышен.
— Подделал результаты теста!? Какого к чертям теста? Ничего я не подделывал!
«Я знаю. Потому, что это была моя работа, — довольно расхохотался голос. — Ты больше никогда ничего не сможешь подделать. И не мог. Ты сам знаешь почему. Потому, что ты — бездарок! Жалкий, ничтожный, пустой бездарок, без капли магии!».
— А вот в этом ты ошибаешься, — я зловеще улыбнулся, но со стороны улыбка наверняка походила на оскал, поскольку лицевые мышцы мне уже тоже не повиновались. — У меня есть Дар! И когда я нормально разовью свой источник — мы с тобой поговорим по другому, тварь. Не надейся, что я скоро подохну! А сейчас я позову на помощь и попрошу, чтобы кто-то из слуг надел мне чётки на руку. И посмотрим, как ты потом заговоришь.
«Что!? — визг чуть ли не перешёл в ультразвук. В нём было столько ярости, что по спине прошёл озноб. — Твой магический источник!? ЭТО МОЙ ИСТОЧНИК, БЕЗДАРОК! МОЙ!!!
— Был твой, стал мой, — просипел я, сдерживаясь из последних сил.
Тело горело, будто в каждую вену, в каждый капилляр начал поступать расплавленный свинец. Судорога выгнула меня назад. Ещё чуть-чуть и я встану на мостик, рискуя сломать себе хребет. Объятый тёмным пламенем, я силился заорать, чтобы хоть кто-то пришёл и помог мне. Чтобы хоть кто-то прекратил мучения, которым меня подвергло это чудовище.
Я чувствовал, как скрипят мои зубы, как выворачивает конечности под немыслимыми углами, которые повергли бы в ужас любую гуттаперчевую девочку, взгляни она на это представление. Я с ужасом видел, как костяные бусины из разорвавшихся чёток, подпрыгивают, падая на паркет, и раскатываются по кабинету.
«Ты всё равно сдохнешь! — мстительно расхохоталась тварь в голове. — И это будет очень скоро!».
Из сдавленного горла доносилось только жалкое сипение, так как тёмное пламя удавкой захлестнуло его, начав затягивать, словно горловину мешка. Держась на пределе возможностей, я при всём спектре на куски раздирающих меня ощущений, силился сбросить оковы чужеродной воли, желавшей меня раздавить. Это можно сравнить с многотонным куском скалы, который упав на тебя, по какой-то причине не расплющил, руководствуясь законами физики, а просто медленно и неумолимо вдавливал в почву, дробя кости, раздавливая череп и смешивая всю получившуюся массу в мало аппетитную кашу.
Когда человек умирает, у него перед глазами проносится жизнь, её ключевые моменты, и за те доли секунды, остающиеся до конца, ты успеваешь не только прожить её заново, но и понять, где ты поступил не так. По крайней мере, так говорят люди побывавшие на этой тонкой грани, разделяющей жизнь от смерти.
У меня ничего не проносилось. И жалел я только об одном. О том, что выпустил чётки из рук.
Когда дверь в кабинет распахнулась от удара снаружи, я не смог даже повернуть головы, выкрученной под неестественным углом. Яркая обжигающая тело вспышка полыхнула, опалив, а терзающая до этого боль показалась настолько незначительной, что я на миг замер, будто не веря.
А потом я закричал. Срывая горло, разрывая голосовые связки и вены на шее.
Прохладная ладонь легла мне на лоб, а в нос ударил свежий запах луговых цветов, который я уже сегодня чувствовал. Боль начала отступать, визг твари в голове становился тише, а мои искалеченные колени просто в один момент перестали меня держать, и я грохнулся на ковёр.
— Каро, большое исцеление! Быстро! — послышался взволнованный женский голос. — Да быстрее же!
Несмотря на то, что перед глазами плыли чёрные пятна, а один глаз, кажется, вообще был залит кровью, я смог узнать свою неожиданную спасительницу.
— Хлоя. Что ты здесь делаешь? — в конце фразы меня вырвало.
Последовавшая вспышка целительского заклинания, наконец-то, полностью сняла боль, и я надсадно закашлялся, бесповоротно пачкая ковёр собственной кровью.
«Это ещё только начало, бездарок!» — прошептало в голове, перед тем, как меня уволокло во тьму.
Глава 25
Следующие два дня я просто провалялся в постели под наблюдением целителя, которого приставил ко мне Арнье. Вредный высокий дядька, в очках с тонкой оправой, гладко выбритый, с аккуратно прилизанными назад волосами, он напоминал мне «эсэсовца», какими их часто показывают в фильмах про войну: педантичный, дотошный, холодно-вежливый, а походка, будто аршин проглотил. Имя Генрих весьма подчёркивало сходство. Не хватало только усиков.
— Я же запретил вам вставать, — возмутился он, входя в мою комнату и видя, как я укладываюсь в кровать, справив перед этим естественные потребности в ванной комнате. — Если вы изволите нарушать режим, я буду вынужден пожаловаться господину Арнье, — отчеканил он, одновременно делая небрежный пасс рукой, формируя сканирующее плетение.
«Да хоть Папе Римскому».
Искрящееся заклятье влетело в меня, породив лёгкую волну щекотки по всему телу. На несколько секунд Генрих замер, будто прислушивался к чему-то, а после удовлетворённо кивнул.
— Ну что же, никаких отклонений я не вижу. Кости срослись правильно, позвоночник в норме. Внутренние органы тоже в норме. Зрение восстановлено. Искренне надеюсь, что больше по подобному поводу мы с вами не увидимся, — поджал губы Генрих, делая какую-то пометку в своём блокноте, выуженном из кармана. — Не знаю, послушаете ли вы меня, но я бы рекомендовал вам больше не экспериментировать с магией трансформации без своего наставника, — укоризненно взглянул на меня целитель. — Я уже не говорю о том, что это давно считается дурным тоном в обществе. Нет, безусловно, вы вольны делать со своей внешностью всё, что заблагорассудится, но всё же я прошу прислушаться к моим словам. Поверьте, вы ещё вырастите в высокого статного мужчину. Всему своё время, господин барон. К тому же, один раз целителя может рядом и не оказаться.
— Спасибо вам Генрих.
— Выздоравливайте, господин барон.
Когда за ним закрылась дверь, я закатил глаза и беззвучно выругался. Не знаю, кто придумал эту чушь, что, якобы, я магическим путём пытался ускорить рост мышц, и, из-за недостатка опыта и нестабильного источника, просто-напросто чуть себя не убил, но я бы, на месте этого доброго доктора, в этот феерический бред не поверил.
По словам Арнье, когда они ворвались в кабинет, то, что от меня оставалось, можно было смело сгребать на лопату. И если бы не парень-целитель, который сопровождал Хлою, я бы окончательно умер в этом мире. Вот только умер бы только я, в то время, как изменённое тело, с вселившимся в него демоном, ещё бы долго гуляло по поместью. И я даже не хочу представлять, что эта тварь здесь могла устроить.
Осторожно коснувшись неширокого серого браслета на руке, я тяжело вздохнул. Это украшение появилось на мне в тот самый момент, когда моё искалеченное тело нашли, влили в него прорву маны, чтобы привести хотя бы в транспортабельный вид, а потом, купировав воздействие демона, полностью заблокировали мои магические возможности. А так как источник с тварью, как оказалось, был у нас один на двоих, то таким образом её тоже лишили подпитки.
Убить это её не убьёт, но повторной попытки захвата тела и сознания можно не опасаться, пока блокиратор находится на моём запястье. И да, теперь мне лучше вести себя осмотрительнее, поскольку браслет блокирует не только мои магические способности и не раз спасавшую меня регенерацию, но и целительскую магию извне. Для того, чтобы воздействовать на меня магией, блокиратор снимался, и рядом присутствовала Хлоя, готовая моментально вмешаться, если демон вздумает повторить что-то подобное. Не будь на мне браслета, регенерация бы и так справилась, но о подобной роскоши теперь можно забыть навсегда.